Порт-Артур — Токио - Страница 194

194

Но на сегодня — главным был результат. Через неделю максимум прослушка в тайном логове заговорщиков должна заработать. А с «ушами» в яхт-клубе, слава Богу, Дурново сам все решил. Там электроника не понадобилась. И если Николай не изменит вдруг своего нынешнего решительного настроя и застукает-таки дядьев во время какой-нибудь их тайной вечери, то так или иначе, но главная на текущий момент проблема разрешится. Или по крайней мере на время утратит свою остроту в виде угрозы физического устранения Вадика.

Конечно, не верилось в то, что самодержец сможет на раз-два упечь в крепость своих близких родственников, но в данном случае слишком серьезной была опасность как для самого Николая, так и для его семьи, чтобы он позволил им так просто отползти «включив дурака».

А проблему эту нужно было решать как можно скорее. И то сказать! Ведь больше месяца почти безвылазно, или в Зимнем, или в Царском Селе. Дурново потребовал для Вадика жесточайшего режима на «угрожаемый период». Дядя Фрид в этом плане находится в таких же точно условиях. Но если тому для работы вполне хватает лаборатории и телефона, то для Вадима ограничение свободы передвижения стало серьезной помехой: достаточно упомянуть, что сорвались сразу несколько запланированных им посещений заводов и верфей. Естественно, что из-за этого по некоторым задачкам «от Петровича» пошла пробуксовка. И полетели из Владика косяком фитили…

Но ведь не только выполнение прямых указивок с Дальнего Востока по сиюминутным вопросам было целью насыщенной «выездной» работы Вадима. В конце августа в столице было Зарегистрировано Общество НРМЗ «Новые Российские Машиноделательные заводы», акционерный капитал которого был расписан на подставных лиц. Фактически, это было детище Банщикова и Ко: с согласия Императора, Столыпина и Коковцова создавалась многопрофильная холдинговая компания, предназначенная для реализации того, что в нашем времени более привычно называют инновационными проектами или проектами Особой государственной важности.

Одним из первых серьезных успехов в ее деятельности стало оформление сделки по приобретению активов Gillette Razor Company и эксклюзивного патента у К.К. Жиллетта. Конечно, поспособствовал этому успеху и авторитетный посредник — Чарльз Крамп. Сам изобретатель безопасной бритвы оценив открывающиеся за океаном перспективы, выразил желание перебраться в Россию для создания предприятия в Одессе. Поэтому пока еще не построенный, в будущем известный во всем мире ОЗМ — «Одесский Завод Металлоизделий», и будет вести свою историю с февраля 1905-го…

Кстати говоря, то, о чем сегодня утром затребовал отчет Петрович, некоторым образом перекликалось с темой разговора Вадима с Фридом. Похоже, что после знакомства с питерскими кораблестроителями и пары недель лихорадки по организации починок и ремонтов, явившихся следствием Шантунгского Трафальгара, наш «гросс-адмирал» выкроил-таки время для предметных размышлений о перспективах подготовки России к вероятной мировой войне. Естественно, что в первую голову его интересуют корабельные артиллерия и энергетика. С цифрами. Отдельно, попозже, в первых числах марта, придется расписать ему и Василию в подробностях и все то, что мы тут успели сделать по артиллерии армейской, а также по стрелковке.

С одной стороны, это хорошо. Настрой у Петровича деловой — в окончательной победе над японцами он больше не сомневается. И это радует. С другой — опять предстоит очередная утомительная писанина. И на кой ляд, спрашивается, подавай ему это все именно сейчас, когда у него там на носу выход «за угол» через Лаперуза? Конечно, может, чтобы время в дороге скоротать. Но разве комфлоту нечем в море заняться?

А… Гадай — не гадай, а делать надо…

Как все-таки отвратительно жить, не имея на рабочем столе обычного ноута. Не говоря уж об отсутствии элементарной шариковой авторучки! Вадим тяжко вздохнул и полез в тумбочку за чернилами и новой пачкой промокашки, мысленно восстанавливая весь ход событий, вызванных к жизни самым первым посланием Петровича к Императору.

* * *

Когда Наполеон заявил однажды, что «победа всегда на стороне больших батальонов», он был прав, конечно. Только вот в этоху, когда 8 из 10-и солдат на поле боя выбивают артиллерийские снаряды, как и 7 из 10-и кораблей в ходе морских баталий, утверждение это надо бы существенно дополнить. Именно артиллерийские орудия по праву стали теперь не последним, но, скорее, главным «аргументом королей»… Пушки решали очень и очень многое. Тем более — БОЛЬШИЕ пушки.

Последним воскресным утром февраля 1904-го года помощник главного инспектора морской артиллерии, полковник Антон Францевич Бринк был внезапно затребован на аудиенцию к Императору. Причем один. И даже без уведомления об этом скоропалитальном вызове управляюшего Морским министерством вице-адмирала Авелана!

Удивленный и взволнованный, — мало ли что могло приключиться на Дальнем Востоке по его, артиллерийской части, — он по-немецки быстро и педантично собрался, и уже через десять минут после появления в его гостиной государева скорохода, будучи при полном параде, катил вместе с ним в крытом возке к Зимнему.

Долго ждать приема не пришлось, Государь сам вышел к нему на встречу. После чая, уединившись с Бринком в библиотеке, он не тратя лишнего времени на обсуждение текущих военных вопросов, неожиданно поручил полковнику произвести предварительный расчет основных характеристик и массо-габаритных параметров для новой линейки корабельных орудий с калибрами 4, 5, 7, 12 и 14 дюймов, длиной канала ствола в 50–52 калибра, относительной мощностью 600 тм на дм кубический и глубиной нарезов 1 %. При этом от него требовалось просчитать не только баллистику и веса, но и ожидаемую живучесть таких стволов.

194