Порт-Артур — Токио - Страница 25

Интуиция не подвела Нанго при выборе позиции у Пусана, и вскоре передатчик, установленный на его кораблике, должен был предоставить Того полную информацию о составе сил и курсе Небогатова: Нанго, уже разглядевший кроме «Лены» и «Ослябю» с «Громобоем», собирался продрейфовать мимо всей колонны русских, и лишь потом выйти в эфир. Но чтобы «Лена» отвернула от генерального курса, дабы потопить несчастного корейского рыбака, застигнутого штормом… Такой злодейской подлости Нанго не ожидал…

— Ваше превосходительство! С Золотой горы сигнал: Вам немедленно ехать на «Потемкин»! — вывел Рейна из задумчивости доклад вахтенного мичмана. «Как чувствовал, когда не велел поднимать катер,» — досадливо поморщился командир «Лены» на ходу застегивая шинель, — «Мало мне занудства Моласа, видать и СОМ решил лично продраить. Эх, в море бы скорее…»

* * *

— Прошу покорно, Ваше высочество, господа! Пойдемте, все уже готово, Василий Васильевич ждет, — Директор музея быстро семенил впереди шести человек, проследовавших за ним, по высокой мраморной лестнице, застеленной темно-бордовой ковровой дорожкой. Здание Императорского музея живописи и изящных искусств было практически пусто, и под высокими сводами гуляло приглушенное эхо. В 10 вечера посетителей, естественно нет, да и персонал, с раннего утра готовивший завтрашнее мероприятие был уже отпущен. Вокруг царил таинственный полумрак. Светильники были на две трети притушены, что всегда делалось после закрытия — живопись не любит слишком много света.

Первыми за директором поднимались изящная дама лет 30-и в строгом, но только подчеркивающем красоту и грацию фигуры вечернем платье, и ее улыбчивый спутник в темно-синем костюме с новомодным широким галстуком на ослепительно белой манишке. За ними, оживленно беседуя, следовали четверо военных. На погонах одного из двоих идущих впереди солидных адмиралов гордо «восседали» три орла, а у его собеседника поверх таких же птичек лежал императорский вензель…

В гардеробной тихо шушукались:

— Ну, конечно! Сама видела всех! Великая княгиня с Банщиковым, и с ними чуть не вся верхушка морского министерства… Да нет! Кроме генерал-адмирала и адмирала, капитан 1-го ранга и четвертый с ними — тот, врод, не моряк. Полковник по гвардии… А почему на нем мундир армейский вроде, а черный?

— Тебе, дурында старая, объяснить? Или сама догадаешься, кто такие парадки носит…

— Батюшки святы! Не догадалась… Секретного приказу, значит…

— Молчи громче, сорока бестолковая.

— Свят, свят, прости, Господи, грешницу… Ой, а Банщиков-то красавец какой!

— А у него в министерстве уродов нет, вон у Катерины ухажер каков…

— Да цыц, вы! И сам ведь командующий всего флота тоже приехал.

— Сам Макаров? Генерал-адмирал который?

— Да. Это тот, что с палочкой и в перчатке. И адмирал Руднев, тот что с ним рядом, и без палочки… Да они оба с бородой! По палочке и отличай, раз по погонам на способна.

Между тем, гости миновав несколько галерейных залов на втором этаже, приближались к цели своего визита:

— …И зал назван «Морская слава России». Вернее не один зал, а два. К завтрашнему дню мы уже готовы совершенно, как Вы отбудете, встанет охрана… Ну, вот: почти пришли. Сейчас, сейчас все сами и увидите! А вот и Василий Васильевич нас встречает, — скороговоркой продолжал директор, проходя последний зал в анфиладе, заканчивающейся высоченной резной дубовой дверью.

Левая половина двери открылась, и легкий ветерок колыхнул полотнища двух огромных Андреевских флагов, висящих слева и справа от нее. Один из них был обожжен по краю и в нескольких местах пробит чем-то раскаленным, так как отверстия были с обгорелыми краями. Второй, с изображением Георгиея-Победоносца посредине, так же был посечен, хотя огонь его и не коснулся. Лишь в верхней части, просматривались какие-то бурые пятна…

Адмиралы, следовавшие позади, полушепотом обменялась короткими замечаниями:

— Слева «Варяг», Степан Осипович.

— Точно. Справа «Александр»…

Из открывшейся навстречу голосам гостей двери вырвался поток яркого света, в котором в коридор величественно выплыла фигура в коричневом бархатном жилете и с такой же окладистой бородой, как и у двух адмиралов.

— Ваше высочество, господа, а я начал бояться, что уже и не приедете, а завтра ведь тут такой кавардак будет, что…

— Василий Васильевич, дорогой Вы наш, ну не виновата я, это вот им пеняйте, сама два часа ждала, когда они под шпицем свои счеты-пересчеты по программе этой закончат! Степан Осипович, идите, винитесь перед Мастером. И вы, Всеволод Федорович, хватит за молодежь прятаться.

— Тоже мне молодежь, хохотнул Макаров, обнимая старого друга, — ну, Василий Васильевич, давай, веди нас дорогой. Теперь тебе ответ держать, ведь неслыханное дело, три года с лишком мариновал, хоть бы эскизик какой показал, набросочек, а вдруг ты нам все корабли… Ну, все, не томи нас, показывай! Где он, твой «Шантунг»?

Окунувшись в яркий свет отражающихся в паркете хрустальных люстр, наполнивший высокий зал ощущением бесконечности огромного пространства, вошедшие остановились в полной тишине…

Левой стены у зала не было… Нет, она, конечно, была, просто девять десятых ее занимал океан… Вернее огромное полотно картины, на котором среди красоты закатного великолепия Желтого моря, в вихрях вздыбленной снарядами воды, в буром дыму и сполохах пламени от выстрелов и пожаров, вел свой теперь уже вечный бой Флот Тихого океана…