Порт-Артур — Токио - Страница 61

Чухнину, смотревшему сквозь дым пожара на рострах «Святителей» на броненосцы Того, которые медленно но верно выходили из тени закрывавших их избиваемых кораблей Камимуры и на густо дымящего «Фусо», который скоро должен был скрыться за линией этих самых броненосцев, внезапно стало ясно, что сейчас он возможно упускает шанс, который вторично может никогда не представиться. Шанс вывести своих «стариков» на убойную дистанцию до японцев — мили две, две с половиной. Дистанцию, с которой их 20 12-дюймовок — смертельная угроза любому броненосному крейсеру, броненосцу второго класса типа «Трайэмф» или для «Ясимы». А уж если они при перестроении собьются в кучу…

— Поднять предварительный: нам — поворот влево вдруг, на 12 румбов. Небогатову — остаться в авангарде флота, — иначе он перекроет мне линию огня. Рудневу, кроме «России» и «Рюрика», семафором и ракетами передать следующее…

Русские корабли, воспользовавшись неминуемой сумятицей, вызванной неожиданным выходом из строя флагманского «Фусо», должны были резко переломить траекторию движения. Сблизижаясь с противником, они пошли бы почти в обратном направлении, на контркурсах с японцами.

Того еще был занят расхождением с флагманом Камимуры, который внезапно возник на его пути, и движениям которого пытались следовать «Конго» с «Якумо». Но поднятые Камимурой сигналы «Временно передаю командование эскадрой „Идзумо“» и «Занять место в голове колонны Первой эскадры» восстановили порядок.

Броненосцы Того, когда его корабли снизили ход до десяти узлов, пропуская Камимуру в голову колонны, уже были под обстрелом медленных, но хорошо вооруженных броненосцев Чухнина. Перед ними в русскую линию вступили и «Пересветы», продолжавшие бой с оставшимися в строю кораблями Камимуры. Небогатов не хотел переносить свой огонь на броненосцы — его комендоры неплохо пристрелялись, о чем говорил разгоравшийся на рострах «Идзумо» пожар и сбитая на половину высоты грот-мачта «Якумо»…

Командующий Соединенным флотом не ожидал от русских столь наглого, и главное, опасного маневрирования. Вот и сейчас он отметил, как резко три русских броненосных крейсера — «Громобой», «Память Корейца» и «Витязь» увеличили ход до максимума и склонились на зюйд, похоже намереваясь охватить последнего в колонне первого боевого отряда «Токиву», или обрушиться на делающий коордонат «Якумо», по которому и так сейчас бьет пара русских броненосцев-крейсеров. Но нет. Похоже, что Руднев затевает другое… Того интуитивно почувствовал, что истинной целью трех вражеских броненосных крейсеров был поврежденный «Фусо» с Камимурой на борту, который должен был отстать от колонны главных сил примерно через четверть часа, если та увеличит ход.

Если же ход не увеличивать, и попытаться «Фусо» прикрыть, то тогда еще во время нашего перестроения на недопустимо близкую дистанцию подойдут со своими бронебойными снарядами все восемь русских броненосцев и три броненосных крейсера. А нет! Может и все пять — «Россия», справившись, похоже, с повреждениями, медленно но верно склонялась в сторону русского строя под прикрытием «Рюрика». Она еще вовсю дымилась минимум в трех местах, и не очень твердо держалась на курсе, но явно намеревалась продолжить бой.

А тут еще бронепалубники Дева и Того-младшего так до сих пор и не прорвавшиеся к русским транспортам, которые усиленно дымят где-то там, на юго-западе, в очередной раз запрашивают нужно ли им прикрывать подбитого флагмана Камимуры! Того тяжело вздохнул, мысленно обратился за помощью к Оми Ками, и начал отдавать приказания приводя в порядок линию. На контркурсах, так на контркурсах…

Посмотрим, как русские поступят после контргалсовой стрельбы, сразу ли развернутся. Если проскочат, хотя бы на две-три мили, тогда транспорты — наши. Разодрать не проходе старика «Рюрика» и «хромую» «Россию», затем утопить трампы, разобраться с подранками Небогатова и Григоровича, если мы сейчас кого-нибудь у них подобьем, и сразу отходить на Сасебо. Возможно, что ради этого придется даже отдать им на съедение «Фусо».

— Ямамото, сигнал Камимуре на «Фусо» — «Приказываю немедленно перенести флаг на „Конго“»! — он ближе всего к нему, и похоже, практически не поврежден. Нашему отряду — при расхождении и до моего приказа, первая пара — цель «Победа», вторая пара — цель «Ослябя», третья пара — цель «Пересвет». На «Ивате», «Идзумо», «Якумо» и «Адзуму»: вступить в линию впереди первого отряда. Делать коордонат каждые три минуты! Не давать русским пристреляться по себе…

К удивлению Петровича неизбежная сумятица, просто обязанная возникнуть при проходе слабоуправляемого «Фусо» сквозь линию броненосцев Того, и метанием следовавшего в кильватере за раненым кораблем «Конго» кончилась не начавшись. Повинуясь сигналам Того Вторая боевая эскадра несколько изменила курс, и приняла в кильватер его колонну. Единственным бонусом для русских стало створивание на несколько минут японских отрядов, и падение точности их стрельбы из-за резких смен курса.

* * *

Оценив положение русских кораблей, с холодком между лопаток Петрович понял, что быстрые, но кое-как бронированные «пересветы» Небогатова теперь находятся всего в двух с небольшим милях от смертельно опасных для них броненосцев Того. Одного-двух попаданий двенадцатидюймовых снарядов с такой дистанции могло хватить любому из трех русских «гибридов» для потери боеспособности. А при некой неудаче — и для утопления корабля.

Однако Чухнин решение принял. И отказался от возникшей было идеи приказать отряду Небогатова поворотом «все вдруг» разорвать дистанцию с противником и уходить в конец колонны главных сил, где можно было пристроившись за «Полтавой» «действовать по обстановке» — оттуда у слабо бронированных, но прилично вооруженных «пересветов» был шанс нанести урон противнику, не подвергаясь излишнему риску. Но, увы, этот логичный маневр требовал исключения этого трио из боя минимум на десять минут, а при довольно скоротечном расхождении колонн на контркурсах, он мог внести замешательство в действия младших флагманов. Ставки были сделаны…