Порт-Артур — Токио - Страница 98

— По моему, это «Фусо» подгребает… — первым нарушил молчание старший офицер.

— Нет… Не вижу его бортовых кранов… И, точно могу теперь сказать, что он не один.

— Да, да! Вижу уже, что как минимум двое…

— Может американцы?

— Ага! Или сингапурская эскадра… Вдруг бритты решили помочь япошкам нас добить?

— Господа! Головной башенный! У него башни по бортам… Это же Григорович! — радостно выкрикнул вдруг лейтенант Болотников.

— Господи! Точно! Это Иван Константинович «стариков» своих ведет! — оторвался от подзорной трубы командир крейсера Дабич.

— Ракеты для сигнализации готовьте… Когда их японцы опознают, как вы думаете?

— Минут через десять, полагаю, может чуть позже, — угрюмо отозвался Хлодовский, — Господи, как там сейчас мои… Выжил ли хоть кто…

— Наберите ракеты для подачи сигнала Григоровичу: «Полный ход, поворот вправо четыре румба, последовательно». И для Рейценштейна и Грамматчикова: «Не допустить отрыва противника»! Крепитесь, — Руднев понимающе посмотрел на Хлодовского, — Там, возле «Рюрика», кто-то из «новиков» крутился, я с мачты видел… Даст Бог, помогут…

— Ну, господа, теперь будет игра… Похоже, Того попал…

— Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Но как, как Иван Константинович-то узнал, что мы назад побежим!? Ему же Макаров приказал отходить под берег к транспортам…

— Да, и других указаний мы не принимали… Ладно, что и как, потом разберемся.

— Ну да, он! Он, родимый! «Севастополь» у них головным, «Петропавловск» вторым, «Полтава», четвертый — точно «Сисой», а сзади еще двое… Всех привел!

— Как Рейценштейн и Грамматчиков?

— Как шли справа, так и идут. Догоняют быстро. Сейчас «Баян» уже примерно на траверсе «Микасы». Грамматчиков в кильватере у «Варяга». С ними и «Новик».

— Господа офицеры. Присказка закончилась. Сейчас ВСЕ решится… Поднимите сигнал по отряду: «Россия ждет от нас победы!»…

— Пора, Всеволод Федорович! Григорович нас уже прекрасно видит. И японцев тоже, полагаю. Не перетянуть бы…

— Добро. Как Степан Осипович говорит: «В добрый час!» Давайте сигнал третьему броненосному. Через две минуты — Рейценштейну. Нашим флажный: «Следовать за флагманом». Сейчас примем вправо, чтобы потом левым поворотом встать под корму Григоровичу… Как же он вовремя… Ну? Куда, куда же ты дернешься теперь, япона мать?

Дымные столбы разноцветных ракет взмыли в небо, и через пару-тройку минут «Севастополь» и «Громобой» уже покатились в разные стороны. Большая игра началась. Но если бы меняли курс только они! Еще раньше сигнальные ракеты взлетели с кормового мостика «Очакова». Рейн, как только уверовал, что на контркурсе открылся Григорович, передал новость флажным сигналом по линии крейсеров. Рейценштейн среагировал мгновенно, приказав «Очакову» отрепетовать его ракетами Макарову на «Князь Потемкин-Таврический». И примерно в то же время, как Григорович и Руднев начали разворачиваться в общую линию прямо по курсу японского флота, Эссен на «Цесаревиче» приказал принять на два румба влево, перекрывая адмиралу Того пути отхода на север…

Русский флот захлопывал западню. Западню, которая была бы в принципе невозможна в том случае, если бы один из его адмиралов добросовестно и пунктуально выполнил правильный и своевременный, на момент отдачи, приказ командующего флотом. И не принял вместо этого самостоятельного решения исходя из реальной обстановки и возможностей вверенных ему сил.

Руднев, кое-как примостившись локтями на остатке недоснесенного снарядом «Нанивы» поручня левого крыла мостика, вглядывался в строй японцев. На их кораблях уже дважды взлетали сигнальные флаги, но внешне ничего не менялось.

— Да, вот и задачка тебе, Хейхатиро-сан, — процедил себе под нос Петрович, — почти как у Небогатова тогда, против всего твоего флота… Но у него еще и скорость была 13… И шесть вымпелов… Теперь попробуй-ка сам: восемь против 22-х…

— Всеволод Федорович, а когда это, у Николая Ивановича так было?

— Да, при Цусиме, конечно…

— Где?

— Ох, Господи… Так ведь, когда мы на штабных играх, варианты проигрывали в штабе, во Владике, разные вводные были… Конечно, Вы обо всем не знали…

— А, это, наверное, когда я с ангиной лежал… И как он тогда?

— Как, как… Кингстоны открыл…

Петровича форменно трясло. Он только что чуть не ляпнул Дабичу про май 1905-го года… «Вот до чего нервы доводят. А если раненый в бреду лежать буду! Может я им и про Курскую дугу со Сталинградом расскажу! Ну, блин, дожил…»

Ого, кажется, начинается! Точно, понеслось! Так… Сдается мне, первый номер все равно выпал нам!

* * *

Адмирал Того не собирался сейчас задумываться о причинах появления впереди его линии броненосцев Григоровича. Время для анализа придет потом. Если будет еще кому анализировать. К сожалению то, что сейчас он находился не на головном корабле колонны, сыграло с ним злую шутку. Того был уверен, что если бы первым шел «Микаса», и опознали бы Григоровича раньше, и времени на передачу и разбор сигналов столько бы не убили. Тогда еще был шанс поворотом «все вдруг» восемь румбов влево успеть выскользнуть. Ну, кроме колченогой «Адзумы», разумеется. Теперь же ясным было одно. Вокруг его флота захлопывается тщательно спланированная и блестяще организованная смертельная ловушка.

«Впереди разворачивают кроссинг Т влево Чухнин и Руднев, справа шесть больших крейсеров, из которых один броненосный и два с восьмидюймовками. И там, дальше, если попробовать пойти им под корму, китайский берег, к которому нас прижмут и перетопят, как янки Серверу у Сантьяго… Макаров уже забирает к востоку, и если сейчас броситься в открытое море, то неизбежно вся, или часть колонны, попадает под два огня… У Макарова и Чухнина больше 30-и 12-дюймовок. Пройти сквозь этот строй и не потерять в итоге половину флота не реально. Что тогда? Развернуться и прорываться мимо Макарова. Ему это и надо! При живучести его новых, неповрежденных кораблей. Подобьет, потом догонят старики, Руднев, навалятся скопом… Или под хвост Рейценштейну? Макаров успеет зажать у берега…